Я открыл глаза в тюремной камере… Я знал, что это последний день моей жизни. Все было решено давным давно. День казни назначен…

Я преступник… Убийца… Практически с юношеских лет ничто не могло мне доставить чувственного удовлетворения – ни вкусная пища, ни выпивка, ни девушки… Наркотики и те не могли принести мне эмоционального насыщения. Я был обречен природой на вечные муки. И поэтому обрекал на муки тех, кто был счастливее меня, удачливее…

Сначала были первые. Да… Они были первые, когда Государство отправило меня защищать права граждан, в так называемую «горячую точку». Меня долго учили, как убивать правильно. Потом дали в руки оружие и сказали: «Убей!» И я пошел убивать…

Тогда меня и пронзило это чувство. Это чувство Превосходства над другими… Власть равная божественной воле. Пьянящее, заставляющее в экстазе сокращаться тело, коробящее восприятие чувство, когда сквозь прицел СВД ты решаешь, кто выживет из той группы людей в сетке осей координат, а кто нет… В том чувстве есть все – от дьявольского ужаса до божественного экстаза. И ЭТО становится единственной целью в жизни. Ощутить…

Я выжил… Был ранен, лежал в госпитале, но пришел домой… Но все, что существовало в мире, очертилось границей. Было ДО и было ПОСЛЕ. И того, что было ДО становилось все меньше. Мой Голод становился невыносим. Прошел год после последней крови на моих руках, крови, которую я вкушал из душ своих жертв. Тогда было можно, сейчас – нельзя… Но Голод брал верх, и однажды, когда солнце зашло, я не смог его терпеть…

Он был вторым. Да… Он был вторым, когда я взял в руки нож и вышел на темную улицу. Мне не нужны были деньги. Мне не нужна была пища. Я не хотел секса или наркотиков. Я хотел одного – я хотел увидеть ужас в глазах другого человека и ощутить ТО старое, незабытое, усиленное годовым воздержанием чувство… И я выпил Его душу. Я наслаждался Его болью и своим Превосходством. Я брал то, что не мог получить иначе – я жил только этим.

Потом Их было много. После третьего десятка я перестал Их считать…

Через 5 лет меня поймали. Суд длился очень долго. Оставшиеся не смотрели мне в глаза, - но в Их глазах я видел дрожь и природный страх – именно те чувства, которые мне были НУЖНЫ. Это они были моим Голодом… Жертвой которого стали сотни моих Жертв…

И вот я проснулся последний раз в своей жизни… Зачем она мне была нужна? Бесполезный придаток бесполезного существования. Только чтобы убивать я просыпался день за днем – и вот, я проснулся, чтобы убили меня. Мир прост и ясен. Я ждал…

В моей темной камере я услышал за спиной странный шорох. Я ожидал увидеть крысу или еще какую зверюгу, но обернувшись, чуть не выронил челюсть на пол. В моей «камере смертника» был еще один человек! Старая женщина в хламиде!
«Что за фигня?! – взорвалось в голове, - или охранники совсем сбрендили. Мне же совершенно нечего терять!» Одновременно с этой мыслью, истомно потекло тепло внизу живота. Мой Голод увидел причину быть утоленным! Сердце ликовало, но последняя Пища должна была принести особое Наслаждение. «Я убью Ее собственными руками в буквальном смысле! Я выпью Ее кровь и съем Ее сердце! Она будет мой Последней!»
И тут Старушка заскрежетала голосом. Было ясно, что речью она, как я, пользовалась по большим праздникам. Слова дались ей тяжело, с непривычки:
- Проголодался, милок?
- Да ты, Старуха, даже представить себе не можешь, КАК я проголодался! – ответил я. – Какой дурень запихал тебя со мной в одну камеру? Ты хоть знаешь, кто я такой, старая?
- Чего ж не знать… Знаю, родимый. Сорока на хвосте принесла, что Душегубец ты, каких свет не видывал… Потому и мылют тебе веревку-то, али там пули льют, топор точют… Уж не знаю, что по времени сейчас… Да ты не ерепенься – на отведай еды-то… Проголодался-то пади, аж живот сводит. Отведай, родимый…

И тут заметил я, что у старухи с собою котомочка на плече примастырена, да посошок тонкий пастушеский. Не иначе как бабуля деревенщина. Жаль убивать такую, даже мне жаль. Да и отступил Голод мой куда-то. Опасное было что-то в этой бабуле. Не по зубам мне была Старушка, чуял я бездонной утробой своей…

В темноте я принял кусок вареного мяса из Ее рук и жадно начал обгладывать… человеческую руку! Но не было отвращения у меня к ЭТОЙ пище. С ужасом я понял вдруг, что эта еда утоляет и мой внутренний Голод. Так я впервые вкусил человеческого мяса…

- Ну что? Насытился, родимый?
- Кто ты, бабушка, - чуть не с мольбой в глазах промолвил я, - зачем я тебе понадобился? Откуда ты?
- Ишь, выискался какой! Все ему прям расскажи да дай потрогать! Работку тебе хочу предложить… Постоянную и долгую…
- Так ведь казнят меня сегодня, - усмехнулся я, - не могу надолго.
- Не успоряй, милок! Уж я то знаю, коль беру работничка, то надолго!
- А делать-то что мне прикажешь, благодетельница? – внезапно просвет появился в сознании, некая надежда, которая возникает всегда, когда ничего уже не может быть. – Убить кого для тебя?
Раздался глухой, ужасающий смех, который незаметно перешел в старческий кашель, и затем также незаметно во фразу:
- Будешь моим оруженосцем, милок…

И Старушка протянула мне свой пастушеский посох…

Мне не было смешно. Мне было ужасно неприятно. Сказка рушилась прямо на глазах. Сумасшедшая старуха-людоедка решила приколоться надо мной за несколько часов до моей смерти. Одно осознавание этого факта ввергло меня в пучину ярости. Кровавый туман застлал мне глаза… «Убить! Убить ЭТУ гадину! Раздавить ЭТУ суку, как паршивого паука, ползающего под моими ногами. Я разобью ей череп ее же палкой! И съем мозги, как китайской обезьяне!»

Руки жадно схватили посох и… я ощутил в своих руках пустоту… Посох сорвал с моих ладоней своими неровными краями кожу и с неимоверной скоростью рухнул к моим ногам, расколов надвое бетонный пол.

Невероятно… Я наклонился, чтобы поднять его и не смог. Его тяжесть была невозможна. Даже один его кончик я не мог оторвать от пола… Осознание нахлынуло на мою горячую голову, а за ним Неземной Ужас сковал все мое тело. Я пытался взять в руки, то, что никогда не удержать в руках ни одному человеку на свете, ни одному Богу, и даже Дьявол не смог бы этого сделать, даже если бы ему на помощь пришли все демоны преисподней. Никто и никогда не сможет удержать в своих руках посох самой Смерти…

- Не сейчас, родненький… Сначала мы должны стать одним целым… - Прошептала моя страшная гостья и стала преображаться… Через минуту меня обнимала своими руками прекраснейшая из всех женщин на свете, по сравнению с которой, Афродита показалась бы последней замухрышкой… Ее губы ласкали меня, Ее руки и ноги оплелись вокруг моего тела и впервые в жизни я ощутил Желание. Желание иметь Женщину, Любить, Жить… Ведь Она – самая прекрасная из всех Женщин, самая опытная из них, ни один из Ее любовников не пережил Ее ласк... до сегодняшнего дня… Я брал Ее снова и снова, я проникал в нее со всей Страстью, которая только может быть у человека, потом не совсем человека, и в конце концов я перестал быть человеком… Мы слились… Навсегда…

Так появилась во Тьме Ламия… Двуликое в одном… Единое в разном…

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++ ++++++++++++
Я бежал по мокрому асфальту что было сил. Животное чувство опасности подстегивало меня. Да! За мной гнались. И убегать было ужас как тяжело. Мешало мне, в первую очередь, мое собственное одеяние. Черный балахон не давал мне нормально набрать скорость или сделать резкий маневр. Капюшон этого балахона все время норовил съехать мне на глаза. Надо бы подумать о смене гардероба, если выживу…

За мной гналась Она. Гнев Ее был ужасен. Глаза источали кроваво-красное сияние, скрыться от которого было очень сложно. В руках она сжимала свое оружие – мною самолично отточенную до состояния бритвы косу. Хоть сколько-нибудь обеспечить себе безопасный отрыв я уже не мог. Силы были на исходе. Погоня измотала меня…

Улицы не были безлюдными, но обычные люди не замечали меня и мою преследовательницу. Она настигала меня… Взмах! Коса со свистом вспорола воздух возле моего плеча и по инерции пронеслась дальше в сторону, попутно снеся голову случайному прохожему… Ужас придал мне сил, я ускорился и понесся дальше по оживленному бульвару. Но она не отставала… Опять настигала меня – снова взмах!!! И коса опять миновала меня совсем рядом, своим концом проткнув насквозь еще одну случайную жертву…

На этот раз она подзадержалась, вынимая из мертвого тела свое страшное орудие. Я остановился и удовлетворенно посмотрел назад.
- Хорош, - тяжело дыша сказала моя преследовательница, - освободив косу от тела и протягивая ее мне. – Теперь твоя очередь догонять…

__________________
Отдай мне свои скипетр и корону и я убью тебя быстро (с) безымянный герой