Часть II

"Король Молот Бури объявил, что твое предложение будет рассмотрено, но при одном условии, - произнес наконец Гранитекс. - Мы должны знать, что твой друг Айронштайн находится на хорошем счету у Брелла. Мы не можем действовать в этом вопросе без его благословения. Калтук обязан признать - то, что произошло тогда на том поле сражения, случилось по его вине, а не по вине герцога Подножия".

В зале стало тихо. Настолько, что Эйлия была готова поклясться, она слышит глухие удары сердца Калтука. Она видела, что лицо дворфа подернулось тенью мрачного отчаяния - и все же он шагнул вперед с удивительным хладнокровием. Все путешественники неотрывно смотрели на него; даже Иллисия, редко выказывавшая свои эмоции, буквально сверлила его глазами.

Калтук обвел всех присутствующих долгим взглядом. "Итак, много лет назад я стоял на том поле битвы - совершенно один, - начал он, - и я был единственным, кто видел, что там произошло. В течение многих последующих лет я придерживался определенного взгляда на то, как и чем можно объяснить те события". Он сделал паузу и уставился в пол. Эйлия обратила внимание, что он исподлобья взглянул в сторону, на то место, где сидели его дочь и бывшая жена. Мина явно относилась к происходящему с неодобрением. Кора выглядела безучастной, но Эйлия надеялась, что она, может быть, улыбнется и тем самым ободрит своего отца.

Гранитекс, похоже, также заметил, куда смотрел Калтук, и не преминул заметить: "Сосредоточься на своем ответе, Айронштайн, а не смотри на мою жену. Она тебя волновать не должна".

Воцарилась абсолютная тишина. Глаза Калтука пылали от ярости, его ноздри трепетали. Эйлия затаила дыхание и прошептала: "О нет..."

Калтук опустил голову, затем снова поднял ее, и продолжил, глядя прямо на Гранитекса: "Этот взгляд на вещи пришел ко мне потому, что иного разумного объяснения я не видел. Может, Брелл не покинул нас всех. Может быть, он покинул только меня. Но там в тот день его с нами не было. Я клянусь в этом своей бородой. Никто из вас не может сказать, что знает об этой истории все, потому что из второй роты Стражников Бурь уцелел только я". Дворфы зашептались; сначала тихонько, затем все громче и громче. "Когда мои друзья гибли один за другим, я взывал к Бреллу, я молил его, но, похоже, Брелл решил, что это не стоит его времени и усилий". Теперь шепот уже перешел в яростные гневные крики.

"И я не могу признать своей вины. В тот день Брелл покинул меня. Не знаю, что было тому причиной - может, его держал за бороду Казик, может, что еще - но его со мной не было. И теперь вы решайте, оставить ли в стороне ваше недовольство тем, что я сделал, или же нет". Бэйл склонил голову на грудь, когда последние слова Калтука буквально потонули в реве толпы. Члены совета вскочили на ноги, споря друг с другом и крича на Калтука, который, в свою очередь, тоже орал на них, словно бы и не весь Каладим ополчился против него. Только генерал Базальтхарт остался сидеть, но он смотрел в пол, вздыхал и качал головой. Эйлия видела на лицах своих товарищей выражение глубокого разочарования. Даже Эшарай, похоже, вовсе не радовалась тому, что Калтук потерпел неудачу. Выражение лица Тейр'Дал было таким же кислым, как и у всех остальных.

"Мне кажется, мы начинаем злоупотреблять гостеприимством наших хозяев, - сказала она, зайдя за спину Бэйлу и обращаясь к Нурггу. - Пожалуй, будет лучше, если ты подхватишь нашего камнеликого друга и уведешь его отсюда силой".

Бэйл кивнул. Эйлия почувствовала, как тяжелые лапы Нургга легли ей на плечи. "Перережь веревки", - приказал он ей, одарив Бралдана взглядом, который очень красноречиво говорил о том, что у того будут очень серьезные неприятности, если он решит вмешаться. Лесная эльфийка достала из ботинка небольшой кинжал и стала перерезать веревки, стягивавшие запястья Нургга. Она взглянула на него и удивилась странному выражению его лица. Казалось, в глазах огра отражается вся та боль, которая крылась за яростью его друга дворфа. Когда веревки упали на пол, Нургг слегка сжал плечи Эйлии, затем одним рывком преодолел расстояние, отделявшее его от Калтука, и бесцеремонно взвалил дворфа себе на плечи. Калтук кричал, брыкался, но Нургг не обращал на это никакого внимания. Огр устремился к выходу, сразу за ним метнулась Эшарай, одаривая дворфов ненавистными взглядами - сейчас уже не было нужды ничего скрывать. Следом побежал Бэйл, за ним - Иллисия. Эйлия, словно очнувшись от ступора, взглянула на Роадайла, который улыбнулся в ответ и пожал плечами.

"Никогда не вверяй судьбу мира в руки вспыльчивого дворфа - вот какой урок мы вынесли из всей этой истории", - сказал Роадайл и жестом указал Эйлии следовать за всей компанией. Эйлия со вздохом кивнула и поспешила за всеми. Напоследок она обернулась и увидела, что Кора стоит посреди толпы и смотрит в том направлении, куда Нургг уволок ее отца. Эйлия пожалела, что не сможет как-то сохранить этот образ с тем, чтобы впоследствии показать его Калтуку, ибо в лице дворфийки отражалась неподдельная грусть, ясно дававшая понять, что она вовсе не так холодна к своему отцу, как пыталась показать. Возможно, во всем Каладиме остался лишь один дворф, которому судьба Калтука была небезразлична, но хотя бы один все-таки был.

Увы, это никак не меняло их положения к лучшему.

~~~
Эйлия подняла ложку и стала смотреть, как большие комки каши налипли на край ее миски. Кразз и раньше не раз потчевал их густой кашей, которую она не очень-то любила, но куда более настораживающим был плававший в ней кусок мяса. Она взглянула на Кразза, который внимательно следил за ней и от волнения грыз ногти. Эльфийка усилием воли изобразила на лице подобие улыбки, перед тем как отправить мясо в рот. Странный вкус пряного и соленого удивил ее, но вроде было не противно, и Эйлия начала жевать, втайне надеясь, что это оленина или кабанина, а не опоссум, крыса или еще что-нибудь в этом роде, от чего у нее точно случилось бы расстройство желудка, а то и что похуже.

"Вкусно?" - спросил Кразз. Эйлия на секунду призадумалась, пытаясь определить для себя самой, как она воспринимает эту еду. Противной она точно не была, но вкус казался очень странным и непривычным. И все же, принимая во внимание, что самое первое сервированное троллем блюдо состояло из крысиных потрохов, отваренных с кореньями, невыносимо вонявшими тухлыми яйцами, нельзя было не признать, что Кразз значительно повысил свое поварское мастерство.

"Да... вкусно", - ответила она. Тролль тут же вскочил с корточек и стал приплясывать на палубе корабля, буквально сияя от радости. Она улыбнулась и тут заметила, куда Кразз пристроил ее ранее отрезанный локон - он заплел его в косичку и привязал к своему счастливому камню, висевшему у него на шее на кожаном шнурке. Она невольно содрогнулась - ей вспомнился тот ужас, который она испытала, когда внезапно проснулась посреди ночи и увидела тролля, стоявшего над ней на коленях с ножом в руке. И все же этот страх был невелик по сравнению с жалостью, охватившей ее, когда Нургг мощным ударом сшиб тролля с ног, и в его сжатом кулаке они увидели отрезанный локон волос. Очевидно, суеверный тролль решил, что видения, которые время от времени посещали Эйлию, служат доказательством того, что на ней лежит благословение богов, поэтому часть ее самой станет ему счастливым талисманом, и неприятности будут обходить его стороной. С той поры она пыталась быть к Краззу добрее, и в частности это проявлялось в том, что она добровольно вызвалась пробовать его стряпню. Кразз далеко не сразу научился готовить еду, которую мог есть кто-то помимо него самого и Нургга, да и то последний был не столь разборчив лишь потому, что много лет провел в плену у троллей в Гуке.

Эйлия сидела со скрещенными ногами на палубе "Заоблачного", держа деревянную миску с кашей на коленях и оглядывая окрестности. Она хотела записать поэму, которая всю ночь вертелась у нее в голове, не давая заснуть. С первыми лучами солнца она поднялась, чтобы успеть записать ноты, звучавшие у нее в голове - до тех пор, пока Кразз не позвал ее попробовать его кашу.

Корабль стоял на якоре над бескрайней степью равнин Караны неподалеку от деревушки, где жили обитатели этих краев. Солнце показалось из-за холмов уже около часа назад, и теперь оно медленно поднималось в небо, заливая равнину мягким утренним светом. Иллисия уже возвращалась с разведки - она встала раньше всех, даже раньше Нургга, который проснулся вместе с Эйлией. Остальные тоже потихоньку начали выбираться на палубу. Кразз спал бы себе и дальше, но Нургг счел иначе. Как только огр встал сам, он подошел к спящему троллю, несильно пнул его ногой в бок, и когда тот продрал глаза, коротко объявил: "Завтрак".

"ЗАВТРАК!" - завопил Кразз своим высоким визгливым голосом, пытаясь привлечь внимание остальных членов команды.

Эйлия взглянула на Калтука, карабкавшегося на корабль по лестнице. Чем дальше они улетали от Каладима, тем больше дворф становился похож на себя обычного, и все же друзья были разочарованы тем, что произошло тогда в тронном зале, и на Калтука это давило. Тогда они всего лишь выбежали за двери зала и остались стоять снаружи, пока страсти потихоньку не улеглись. Наконец вышел генерал Базальтхарт и заговорил с ними. Он сказал, что дворфы защитят Фейдвер от чудовищ, но непосредственно с группой они дел иметь не будут и пределов континента также не покинут. Верховный приор счел, что если они станут сотрудничать с отступником Айронштайном, их непременно постигнет злой рок, и смог убедить в этом короля. Затем Базальтхарт извиняющимся тоном передал им приказ немедленно покинуть Каладим, после чего подошел к Калтуку и сердечно обнял его.

"Мне очень жаль, друг мой, - сказал он. - Как бы я хотел, чтобы все вышло иначе".

Айронштайн кивнул и спросил: "Это правда? Мина... она действительно..."

Базальтхарт опустил голову и, помолчав немного, ответил: "Она вышла за Гранитекса после того, как он целый год буквально заваливал ее подарками. Ей было очень трудно, но она была вынуждена закрыть для тебя свое сердце".

Калтук молчал, уставившись в пол невидящим взглядом.

"Но Кора ни разу не назвала его отцом, хоть он и просил ее об этом. Ты бы гордился ею, если бы видел, как она держит себя с ним".

Калтук улыбнулся широченной счастливой улыбкой и похлопал Базальтхарта по плечу: "Спасибо, брат. Ты всегда был моим лучшим другом".

"Удачи тебе и твоим товарищам в вашем деле", - сказал на прощание Базальтхарт и удалился обратно в зал.

Кразз встретил дворфа у самого верха лестницы и с выражением искренней радости сунул ему миску с кашей прямо в лицо. Калтук с подозрением посмотрел на содержимое миски, затем перевел взгляд на Кразза и произнес: "У этого месива даже не слишком жуткий вид. Как это тебе удалось?"

Кразз ухмыльнулся во всю пасть, обнажив острые почерневшие зубы, и сказал: "Напихал туда всяких мясных вкусняшек".

"Мне всегда казалось, что в кашу не кладут мяса", - неуверенно возразил Калтук.

"На самом деле вышло не так плохо, - вмешалась Эйлия, - по крайней мере, не так ужасно, как ты, наверное, подумал".

"Я соглашусь с тобой, только если меня этим не стошнит, - сказала Эшарай, появляясь из-за спины Калтука и принимая от Кразза миску. - Напомните мне, кстати, как вообще вышло так, что поваром у нас назначили тролля?"

"У него был опыт, - сказал Твидди, потягиваясь. Он, видимо, проснулся совсем недавно и только что вышел из своей каюты на носу корабля. - И еще он очень хотел быть поваром". Фиддлвизз тоже был уже на ногах, причем, что удивительно, без шапки и шарфа, которым обычно заматывался так, что видны были только глаза. Его седые жесткие волосы торчали во все стороны, и жилы странного сиреневого цвета на шее выглядели весьма зловеще. Эйлия вдруг поняла, что гном, похоже, не просто так решил скрывать свое лицо от других. Фиддлвизз заметил, что Эйлия смотрит в его сторону, и сжал губы в тонкой улыбке, после чего взял еду и снова ушел к себе в каюту.

Эшарай помешала ложкой в миске и покачала головой: "Даже рабы в Нериаке - и те едят лучше. А уж в дни пиршеств... Нам доставались остатки кровавого вина, а еще мы крали целые кабаньи ноги, запеченные в карамельной глазури".

"Эх, жаль, что не все в этой компании могут с радостью вспоминать дни, проведенные в рабстве", - сказал Роадайл, одним из последних поднявшийся на палубу. Эшарай одарила его ненавидящим взглядом. Отношения между ними окончательно испортились во время дороги из Каладима до равнин Караны. Раньше Эшарай еще как-то терпела его, когда они вместе пытались изучать Скриону по настоянию Бэйла.

"Ум хорошо, а два лучше, - сказал тогда Бэйл. - Ты, безусловно, талантливая волшебница, но у Роадайла более широкое образование".

Эшарай согласилась, хотя и с очевидной неохотой. Она позволила ему изучать магию артефакта вместе с ней, и тут-то и произошел тот самый печальный инцидент. Оба они впоследствии описывали случившееся с совершенно разных позиций. Эшарай утверждала, что Роадайлу каким-то образом удалось установить контакт со Скрионой, и он начал вытягивать ее силу, произнося при этом слова на странном языке, которого она не понимала. Поначалу она позволяла ему это, но вскоре заметила в его глазах нескрываемое выражение алчности и голода и разорвала контакт со Скрионой, просто убрав ее.

Она поклялась, что когда приняла это решение, артефакт буквально застонал от боли, которая эхом отозвалась в ее голове. Роадайл же утверждал, что он просто использовал свою силу, чтобы лучше постичь природу Скрионы, а Эшарай не дала ему завершить начатое из страха, что он сможет разгадать секрет волшебной сферы. Он обвинил Тейр'Дал в том, что та определенно что-то скрывает, и посоветовал Бэйлу следить за ней как можно пристальнее. Эшарай была в ярости, слушая эти обвинения в свой адрес, и даже на миг потеряла над собой контроль. Издав яростный вопль, она наставила на Роадайла палец и выпустила в него молнию. Та ударила его прямо в грудь, и глаза высшего эльфа вспыхнули гневом. Он что-то выкрикнул, и разноцветный энергетический луч ударил Эшарай прямо в лицо. Та со стоном упала на землю и, похоже, на время ослепла.

К этому времени остальные растащили их по разным углам. Поскольку понять, кто из них говорил правду, а кто нет, было невозможно, дело оставили как есть, но с тех пор Эшарай и Роадайл старались избегать друг друга.

"Роадайл, - вступила в разговор Иллисия, поднимаясь на палубу, - придержи язык. Нам не нужно лишних ссор". Варварша приняла из рук Кразза свою миску, мельком взглянула на ее содержимое и сразу принялась уплетать кашу за обе щеки.

Высший эльф пожал плечами и ушел со своей порцией на корму, где уселся и принялся молча есть. Буквально через пару минут с нижней палубы поднялся Бэйл. Эйлия обратила внимание на мешки под его глазами, и это ее удивило.

"Ну что? - спросил Калтук с набитым ртом. - Мы там, где надо?"

Бэйл кивнул и взял протянутую Краззом кашу, совершенно не показывая виду, что голоден. "Мы в нескольких милях ходьбы от Зеленоморья - так называется эта деревня. Отсюда даже видно их огни, и поэтому я решил, что лучше остановиться здесь. Это простые люди, и нам не стоит пугать их своим... средством передвижения".

Эшарай издала звук, похожий на хрюканье. "Вряд ли мы пострадаем, если продемонстрируем им нашу силу, - сказала она. - А так, идти туда пешком, как какие-нибудь задрипанные приключенцы... вряд ли это можно будет назвать триумфальным шествием".

Калтук пожал плечами: "Как бы мне ни хотелось отрицать это, но темная говорит дело. Мы точно произведем большее впечатление, если сойдем с неба, чем если просто явимся туда пешком".

Остальные закивали, выражая согласие. Появился Фиддлвизз, теперь уже в шапке и замотанный шарфом, и сказал: "Я буду просто счастлив снова куда-то полететь".

Твидди тоже с радостью ухватился за эту идею. "До сих пор мы избегали подобного, - сказал он, - но я не вижу, почему бы именно сейчас нам не пролететь над восторженной толпой". Остальные захихикали, представляя реакцию простолюдинов, впервые увидевших такое чудо как летучий корабль. Один лишь Бэйл, похоже, не находил в этом ничего забавного.

"Так вы, значит, просто хотите порисоваться? - переспросил Бэйл и покачал головой. - Нет, нам стоит пойти пешком. Не нужно играть в богов, сошедших в этот мир с небес. Мы вовсе не боги..." Его голос слегка задрожал.

Остальные обменялись многозначительными взглядами. Эйлия с беспокойством отметила, что Бэйл принимал эту ситуацию слишком близко к сердцу, но почти никто из команды не разделял его точку зрения. "Дружище, народ высказал кучу дельных мыслей, - сказал Калтук, глядя Бэйлу в глаза. - Да и, кроме того, пока у нас не слишком-то все ладится. Наверное, пора что-нибудь изменить".

"Если я ничего не забыл, - возразил Бэйл, - то в Каладиме мы потерпели неудачу из-за твоей несдержанности, а вовсе не потому, что не явились туда на летучем корабле".

Калтук отшатнулся, словно его ударили, и сердито посмотрел на варвара.

Роадайл выступил вперед и произнес: "Думаю, мы все согласны с тем, что сказал дворф. Ты не можешь так просто отметать наши предложения. Да, ты лидер, но это не дает тебе права идти против всех только потому, что ты один думаешь иначе".

Бэйл переводил взгляд с одного на другого и наконец остановился на Иллисии: "Ну а ты что скажешь? Ты согласна с ними?"

Иллисия опустила глаза, затем взглянула Бэйлу в лицо. "Думаю, они говорят дело, - сказала она. - Нет нужды беспокоиться по поводу того, что люди нас испугаются. Они уже боятся - и должны бояться. Если они будут знать, что у нас есть нечто, способное внушать страх, они скорее поверят в то, что у нас действительно хватит сил противостоять врагу".

"Значит, в этом вопросе все против меня", - подытожил Бэйл. Те, кто уже высказался, не сочли нужным повторяться. Бэйл посмотрел на Нургга; тот коротко кивнул. Кразз энергично затряс головой, показывая свое согласие с остальными. Наконец, Бэйл повернулся к Эйлии.

Эльфийка вздохнула и сказала: "Думаю, они правы. Это наша миссия. Нам незачем прятаться".

Бэйл кивнул, признавая свое поражение, и произнес с ноткой сарказма: "Вы правы. Наверняка вы все знаете что-то такое, что неведомо мне. Будь по-вашему - мы отчаливаем. Фиддлвизз, Твидди - готовьте корабль и сделайте все как следует. Если уж мы собрались показать этим людям свое величие, пусть все пройдет как надо".

В ответ Твидди радостно воскликнул: "Для этого случая у меня есть особый парус!"

Фиддлвизз громко расхохотался. Калтук бросил в его сторону подозрительный взгляд, но гном только покачал головой и сказал: "Сам все увидишь". И ушел на корму в свою каюту.