Локки открыл глаза. Солнце над Кейносом еще не встало, в комнате было полутемно, но пение птиц за окном говорило о том, что скоро рассветет. На душе было радостно, но ощущение легкой тревоги не отпускало сердце. Казалось бы - откуда ей взяться?
Вчера Локи исполнилось 22 - важное событие в жизни любого норратца. Как правило, в этот день именинник вместе с семьей и самыми близкими друзьями, с самого утра шли поклониться статуе Королевы, затем - в Гильдию мастеров.
Обстановка тут была самая что ни на есть обыденная, но торжественности от происходящего это ничуть не отнимало.
Все здесь шло своим чередом - портные крутили колеса ткацких станков, алхимики корпели над склянками и колбами, столяры вытачивали баклеры и жезлы, а в руках ювелиров неограненные драгоценные камни превращались в затейливые украшения. В комнате писцов над фолиантами заклинаний колдовали книжники, а в кузнице расположившиеся по соседству бронники и оружейники превращали раскаленный металл в прочные латы и остро отточенные клинки.
В общем, все было похоже на то, что каждый день происходило в любой кейносской крафтильне.
Но почетное право стать настоящим Мастером, мог заслужить далеко не каждый - членами гильдии становились лишь те, кто были лучшими в своей профессии. Именно им, и только им, было разрешено клеймить свои изделия короткой. но емкой надписью - "Работа Мастера."
Пока достигший совершеннолетия, с одобрения Главы гильдии обходил нужных ему мастеров, друзья и родные терпеливо дожидались его в прихожей. Здесь было тесновато, но, во-первых, такова была традиция, а, во-вторых, сопровождавшие сюда сына или дочь родители и сами были не прочь вспомнить то, как они в свое время вошли в эти стены.
Первый раз это случалось в 12 лет - и тогда подростка приводили отец с матерью, затем в 22, и это была последняя дата, когда посетить гильдию можно было вместе с родными. Да и не так уж часты были эти визиты - лишь раз в 10 лет жители Кейноса заходили в Гильдию Мастеров, чтобы получить все без чего невозможно было ни открытие новых земель, ни убийство злобных монстров. Несмотря на то, что и доспехи, и украшения, и оружие, изготовленное мастерами, можно было приобрести у торговцев, полученный впервые вороненый меч или стальная кольчуга были особенно дороги норратцам.
Вот и Локки, спрыгнув с кровати, первым делом подошел к сундуку, на который вчера заботливо сложил полученное в гильдии обмундирование. Штаны, куртка, перчатки - изготовленная из вареной кожи одежда ладно сидела на его фигуре полуэльфа. Еловый баклер и небольшой, но острый меч, а также украшения добавлявшие владельцу мудрость и интеллект, - все это говорило о том, что его владелец друид - жрец, быстрые заклинания которого могли спасти товарищей в самые трудные минуты.
С детства Локки с завистью поглядывал на сверстников – фурий, - вот ведь, - и лечат, и калечат – а я что? – думал он, наблюдая, как фурии легко расправлялись с монстрами, на которых ему, хранителю, потребовалось бы вдвое больше времени. Однажды, заметив в глазах сына эту легкую зависть, отец положил свою руку на плечо Локки, прижал к себе и с улыбкой сказал – знаешь, а ведь в детстве и я когда-то мечтал быть фурией. Локки недоверчиво покосился на отца – да ну?
Правда, правда, - сынок, еще раз улыбнулся отец. Я тоже когда-то думал, что удар грома – это все что нужно для счастья. Взгляд отца стал серьезен – у тебя и сейчас есть право выбора, только я хотел бы, чтобы этот выбор был полностью осознанным. Ради пары – другой мощных заклинаний предать, пусть и на время, родной город, носить на себе клеймо изгоя – стоит ли оно того? Подумай над этим на досуге. Подрасти еще чуть- чуть, – и увидишь, что беречь жизни соратников – не менее важная задача, чем призывать на головы врагов мощные заклинания.
После этого разговора Локки дал себе слово, что, как и отец, станет настоящим хранителем. Да и уважение, которым пользовался его отец среди представителей самых разных классов, давало о себе знать. Когда в выходной или в праздник, захватив с собой Локки, отец заходил в трактир, чтобы побаловать себя кружкой эля, а мальчугана – пирогом с вишневой начинкой, большинство посетителей привставало из-за столов, чтобы приветствовать того, кто не раз спасал им жизнь в самых жестоких поединках. Колдуны и барды, бойцы и разведчики – все радостно приветствовали отца Локки, норовили угостить его элем или завести разговор о каком-нибудь давнем совместном походе. В такие минуты мальчуган понимал, как прав был отец, сказав ему те самые слова о выборе и об ответственности за жизнь соратников.
Вот подрасту и буду таким как он, думал Локки. И это были не пустые слова. Забежав однажды в Пещеры, он увидел кучку ребят постарше, столпившихся возле стражника и оживленно что-то обсуждавших.
Без жреца не потянем – авторитетно заявил Гурикап , закованный в вороненые латы страж – дворф лет пятнадцати. Локки узнал его, – тот жил в Южном Кейносе, на улице Люси, и не раз собирал компании сверстников в самые разные, в том числе весьма рискованные похождения.
Примите меня – робко сказал Локки, и сразу поймал на себе несколько удивленных взглядов. Четверо подростков с усмешкой оглядели Локки, один из них – лесной эльф-головорез в кольчужных доспехах уже открыл рот, что бы сказать что-нибудь обидное, но в это время с верхнего свода кто-то истошно закричал – Он тут!! Тут!! Рабоглав ползет!!!
В общем так, делать нечего – образуем отряд – громко сказал Гурикап и протянул Локки руку в стальной перчатке. Взявшись за руки и на мгновение став в круг, отважная пятерка дружно прочла короткое заклинание. Через мгновение они перестали быть группой ищущей приключений подростков, став небольшим, но сплоченным отрядом юных воинов.
Возьмем его внизу – тут у нас почищено – ни одного гнолла не осталось – крикнул Гурикап и, закинув за спину тяжелый осадный щит, побежал вверх по узкой тропинке. Остальные без лишних слов последовали за ним – головорез, державший в руках два остро отточенных клинка, волшебник, путавшийся в полах халата, следопыт с коротким луком и иллюзионист – со слугой-петом, как две капли воды похожим на хозяина – долговязого эльфа. Локки чуть замешкался, раздавая группе перья возрождения, но быстро догнал новых товарищей. Стойте тут, скомандовал Гурикап, как только все они взобрались на нижнюю площадку Пещер. Пройдя шагов 5-6 вперед он воткнул в землю свой меч, прислонил к нему щит, а сам взял в руки лук и стал напряженно взглядываться в туман, окутывавший тропу, ведущую вверх на вторую площадку. Ребята прислушались – в Пещерах было тихо, только журчала подземная река, да тихо шелестели хвостами летавшие высоко в воздухе пещерные змеи.
Внезапно тишину нарушили сначала шум осыпавшихся с верхних сводов камней, а затем странные звуки, напоминавшие затрудненное дыхание какого-то животного. Ну и зверюга, - ошеломленно прошептал Локки, завидев огромного червяка-альбиноса, грузно тащившего свое тело по тропинке на нижнюю площадку пещер. Широко разинутая пасть с длинными клыками, способная заглотить полурослика целиком, а человека – не больше чем в два приема, покрытая бородавками складчатая шершавая кожа – один только вид Рабоглава повергал в ужас случайных посетителей пещер. Спустившись целиком на площадку, Рабоглав обвел ее подслеповатыми глазницами, принюхался и издал громкий утробный рык. Зловоние его дыхания донеслось даже до Локки, стоявшего на самом краю обрыва.
Пулл! – крикнул Гурикап, выпустив одну за другой две стрелы из туго натянутого костяного лука. Вонзившиеся в морду отвратительного животного они не нанесли серьезных повреждений, но явно привели Рабоглава в ярость. С неожиданным проворством, оставляя в земле глубокую борозду от грузного тела червяк устремился к Гурикапу, отбросившему в сторону бесполезный уже лук. Опущенное забрало, тяжелый осадный щит и занесенный для удара меч – принявший оборонительную стойку Гурикап был готов к тому, чтобы принять на себя всю мощь первого удара Рабоглава. И удар не замедлил себя ждать – разъяренный монстр обрушился на отважного бойца. Выдержав натиск, Гурикап коротким, но мощным заклинанием ненависти заставил монстра забыть о других членах отряда, которые, преодолев страх, бросились на помощь товарищу. Следопыт, оставаясь поодаль, одну за другой посылал заклятые стрелы в загривок Рабоглава, волшебник и иллюзионист сосредоточенно атаковали ненавистного червяка дальнобойными заклинаниями, а вынырнувший из невидимости головорез, наносил врагу мощные удары остро отточенными клинками.
Очнувшись от мгновенного оцепенения, Локки увидел, что полоска жизни над головой Гурикапа, стойко выдержавшего первую атаку, стремительно укорачивалась. Одно за другим читал Локки заклинания исцеления, чувствуя как быстро заканчивается столь нужная для них мана. Впрочем, несмотря на то, что многие атаки юных воинов попросту не достигали цели – слишком велико было превосходство врага, слаженные действия и упорство атакующих сделали свое дело. Из разодранной шкуры Рабоглава на землю ручьями стекала вонючая белесая слизь, на загривке зияла огромная рана, в которую угодил метко пущенный волшебником огненный шар. Впрочем, еще ничего не было решено. Почти лишенное жизненных сил мерзкое животное решилось на последний удар. Приподняв на короткое время переднюю часть тела над землей, Рабоглав всей своей тяжестью обрушился на Гурикапа. Щит выскользнул из ослабевшей руки стража, упав на спину, он выставил перед собой меч, уперев его рукояткой в грудные пластины кирасы. Вошедший по самую рукоятку в плоть Рабоглава меч, нанес мощную, но все же не смертельную рану. Задыхаясь под тяжестью навалившейся на него на туши, Гурикап прохрипел – Бейте!!! Бейте чем можете!!! Мана к этому времени кончилась у всех. В ход пошли и кинжалы колдунов, и костяной жезл Локки, которым он отчаянно колотил Рабоглава промеж пустых глазниц, пока кость не треснула и в руках подростка не осталась одна лишь рукоятка.
Ррраз!!! – собравший все силы для мощного удара головорез с хрустом вонзил свой клинок в то место где бугрились шейные позвонки Рабоглава.
Два!!! Пущенный из остатков маны огненный шар волшебника влетел в раскрытую пасть и с грохотом взорвался внутри, расколов огромный череп Рабоглава на две неравные части. Содрогнувшись в смертельной конвульсии, животное замерло. С трудом вытащив из- под обмякшей туши потерявшего сознание стража, участники жаркой схватки с надеждой смотрели на Локки. Восполнившийся после окончания боя запас маны позволил начинающему хранителю прочесть заклинание исцеления. Помертвевшее лицо Гурикапа дрогнуло, он открыл глаза и обвел взглядом склонившихся над ним друзей. Славно повеселились, - прохрипел он и, попытавшись подняться, нашел лишь силы для того, чтобы сесть, опираясь спиной об убитого монстра. Вдруг, словно вспомнив о чем-то, Гурикап запустил руку под кирасу и принялся что-то искать. Не найдя того что искал, он встревоженно огляделся по сторонам, и, увидев на земле нужный ему предмет, потянулся чтобы достать его, но застонал от боли и снова оперся спиной о тушу Рабоглава . Локки поднял с земли то, что искал Гурикап, - это был небольшой кожаный мешочек – и протянул его стражу. То ли ослабевший Гурикап был неловок, то ли во время боя на мешочке ослабла завязка – так или иначе из него посыпались на землю кусочки костей и окаменевшие глаза дворфа. Локки знал, что эти предметы были нужны для наложения иллюзии требуемой расы. Он и сам как-то во время городского карнавала использовал косточку и глаз, и затем бегал по Кейносу, пугая детвору своим видом самого что ни на есть настоящего иксара - с волочившимся чешуйчатым хвостом и плоской головой рептилии.
Но зачем это Гурикапу – ведь он и так дворф, подумал Локки. Заметив удивленное выражение на лице нового друга, Гурикап криво усмехнулся – я ведь на самом деле того… фроглок – только ты это – особо никому не распространяйся, не надо.
Серьезные взгляды окруживших его ребят сказали Локки сами за себя – тайна, которая была до того известна лишь четверым товарищам Гурикапа, стала теперь и его тайной. Сам полуэльф – сын человека и высшей эльфийки Локки никогда не задумывался над своим происхождением, и уж тем более никогда не стыдился его. Впрочем, наверное Гурикапа можно понять, подумал Локки - прыгающий впереди отряда страж- фроглок –такое зрелище наверное не всякому по душе.
Я никому ничего не скажу, можете быть спокойны – негромко, но твердо сказал Локки. Это были именно те слова, которые от него все ждали. Ну и славно, сказал Гурикап – помогите-ка мне подняться, а не то я скоро похоже приклеюсь к трупу этого чудища.
Приняв помощь друзей, Гурикап поднялся, и честная компания принялась приводить в порядок доспехи и оружие – настолько, насколько это вообще было возможно после столь жестокой схватки.
Тем временем, труп Рабоглава постепенно растворился в воздухе, и его место занял объемистый изысканный сундук. Именно таким необычным образом в Норрате добывалась стоящая добыча. Негромко щелкнула обезвреженная головорезом ловушка и Гурикап, на правах старшего, аккуратно поднял крышку. Ну брат, сегодня твой день – произнес Гурикап, повернувшись к Локки. В его руке был свиток Мастера «Великий расцвет»– 15 уровня. Держи – это тебе на вырост – Гурикап протянул хранителю заветную книгу. Спасибо, друзья… мой первый Мастер – только и смог вымолвить Локки. Остальные трофеи тоже были поделены по справедливости. Спустившись к реке ребята разбили отряд и стали поочередно звонить в Колокол Перемещений, чудесным образом переносивший путников к дому – кого в Бобблшир , кого в Деревню-у-Замка.
Путь Локки лежал в Звездную Вершину. Здесь проживали в основном эрудиты – народ высокомерный и немногословный. Впрочем, иногда тут поселялись и фроглоки, и дворфы. Когда Локки однажды поинтересовался у отца, почему они живут именно здесь, тот улыбнулся и ответил вопросом на вопрос – А что, тебе тут разве не нравится?
-Да нет, пап – просто интересно стало, смутился Локки. Ну, раз просто интересно – тогда другое дело, усмехнулся отец.
- Здесь, в Звездной, у этого фонтана мы познакомились с твоей матерью много лет назад. Я – человек, она – высшая эльфийка – вот и решили жить там, где нашли друг друга. Взгляд отца погрустнел и Локки пожалел, о том, что навеял на него воспоминания о матери. Красавица эльфийка,она умерла при родах, расплатившись своей жизнью за жизнь сына.
Мамочка, как бы я заботился о тебе, если бы только ты была жива, - много раз повторял Локки, глядя на написанный отцом портрет матери. Грубые краски и не слишком умелая кисть автора все же неуловимым образом передавали ту красоту и очарование, которыми при жизни обладала Ивиэль.
Ивиэль…Ивиэль… Когда засыпая Локки повторял имя матери, ему чудился берег прекрасной реки и легкий ветер, заблудившийся в ивах…
Вот и сейчас, спеша со всех ног домой мимо фонтана, Локки подумал о том, как хорошо было бы, если мама могла сейчас встретить его и, прижав к своей груди порадоваться за первую победу сына. Но у фонтана никого не было, только два эрудита волшебника негромко спорили о том, как лучше использовать Дерево Достижений.
С шумом вскочив на крыльцо, Локки распахнул дверь и, размахивая свитком Мастера с порога закричал – Папа! Гляди, что у меня есть!
Проверявший доспехи перед очередным походом отец оторвался от сборов и внимательно выслушал сбивчивый рассказ сына.
Следовало бы кончено надрать тебе уши за то, что лезешь, куда не надо – притворно нахмурив брови, отец взял сына за ухо. Да боюсь, если потаскать тебя за них хорошенько, ты будешь скорее походить на маленького ослика, чем на полуэльфа. Посерьезнев, отец притянул Локки к себе и, глядя в глаза сына, произнес – я рад, что ты у нас с мамой растешь настоящим мужчиной. У нас с мамой…. Лучшей похвалы Локки и не было нужно. Бережно положив свиток на стол, он принялся помогать отцу упаковывать походные рюкзаки. Уловив в глазах Локки немой вопрос, отец сказал – в Зыбучих Песках орки захватили наш караван, шедший в Мадждул. И сокровища, и пленников они держат где-то в Расселинах Руярка. Завтра выступаем, давай-ка ложиться спать, сынок.
Ранним утром Локки проводил отца до выхода из Северного Кейноса, и еще долго стоял на мосту, провожая взглядом уже почти скрывшийся вдали отряд из шести вооруженных всадников. Больше ему никогда не суждено было увидеть отца.
О судьбе пропавшего отряда долгое время вообще ничего не было известно. Лишь спустя несколько месяцев захваченный мадждульской стражей орк- лазутчик рассказал, что воинам удалось освободить соплеменников из тюрьмы. Вместе с ними отряд пробивался к сокровищнице орков и уже где-то на подступах к ней попал в засаду. Слишком велико было численное врага, в жестоком и продолжительном бою полегли все – и недавние пленники, и их отважные освободители. По словам лазутчика, последним, кто пал в бою был отважный человек- хранитель – отец Локки…
Словно очнувшись от нахлынувших на него воспоминаний Локки встряхнул головой и выглянул в распахнутое окно. Небо над Кейносом уже начало розоветь, предвещая скорый восход, негромко журчала вода в фонтане Звездной Вершины. Обычное летнее утро – откуда же взялась эта тревога, нежданно- негаданно щемившая сердце молодого хранителя. Перезвон колокольчика, вот что подняло его с постели в столь ранний час, - догадался юноша. Локки прислушался еще раз – сомнений нет – во дворе, в почтовом ящике его ждало нечто важное. Почти 10 лет прошло с тех пор, как из письма капитана мадждульской стражи узнал он о гибели отца. С тех пор редкий звон почтового колокольчика ни разу ничем не порадовал его. Конечно – письма изредка приходили – поздравления с днем Эрролизи, заманчивые предложения бродячих торговцев – но ради этого не стоило даже открывать почтовый ящик, не то что бежать к нему ранним утром.
Но сегодня, сегодня явно все было не так как обычно – распахнув дверь, Локки вышел во внутренние помещения постоялого двора. Несмотря на столь ранний час, бармен Орудормо уже возился за стойкой, протирая полотенцем длинные амфоры фейдарского вина. Поздоровавшись с ним. Локки вышел во двор. День обещал быть погожим – на небе не было ни единого облачка, а первые лучи поднимавшегося солнца уже золотили верхушки деревьев. Юноша подошел к почтовому ящику и открыл створку, - настойчивый звон колокольчика затих. Вместо обычного письма в почтовом ящике Локки увидел кусок пергамента, размером с ладонь, ровно обрезанного по краям. Поняв теперь причину неожиданной тревоги, Локки взял пергамент в руки. На одной стороне квадратного куска кожи – более светлой – был виден оттиск круглой печати Королевы Антонии Бэйл, на обратной стороне – угловатая печать Владыки Фрипорта – Рыцаря Лукана.
Предписание – выдохнул Локки. Держа пергамент обеими руками, словно боясь уронить его на землю, юноша поспешил домой.


Продолжение следует....

__________________
трэшнуб)