На этом история семейства В'Нол и закончилась бы, если бы Эшарай после этого не попала в компанию искателей приключений, отвязнее которой не было во всем Норрате. Нет нужды говорить, что с появлением Эшарай она не стала белой и пушистой. Итак, сбежав из Нериака, Эшарай повстречала нашу шайку и волей-неволей стала нашим магом, несмотря на протесты многих (меня в том числе). К сожалению, учитывая характер наших похождений, никто не отрицал, что Скриона может нам пригодиться. Более того, нам просто необходимо было уметь предвидеть разломы, через которые Пустота может вторгнуться в наш мир. Увы, умение Эшарай обращаться со Скрионой можно было считать в лучшем случае - посредственным (а в худшем - делом чистой удачи). Так что пришлось нам пробраться в Нериак и взять в плен барона и баронессу В'Нол. И вот тут история Эшарай и подходит к развязке.

Часть 2

Мы привязали мадам В'Нол к заду телеги и заткнули ей рот ее же собственным кушаком. Завязав глаза барону, Эшарай повела его в пещеру.

«Помощь нужна, милочка?» - поинтересовался пожилой дворф Калтук, провожая ее взглядом. Эшарай обернулась и посмотрела сначала на него, а затем на каждого из товарищей по отряду. Ни до этого, ни после мы не видели ее столь спокойной и взволнованной одновременно. Ее темно-синяя кожа мерцала в лучах света, пробивавшихся сквозь кроны деревьев, а взгляд будто сковывал каждого из нас.

«Нет, - произнесла она, наконец. - Трудностей не будет. Он безоружен, а под антимагическим полем и вовсе беззащитен. За меня не беспокойтесь».

Когда они растворились во мраке пещеры, Калтук покачал головой и прошептал своему товарищу, огру Нурггу: «Я не за нее беспокоился».

В пещере Эшарай привязала барона В'Нола к столбу и сняла повязку. При виде ее глаза барона расширились, и он глухо закричал через кляп. «Сейчас, - сказала Эшарай, пальцами пробежавшись по его груди, - ты расскажешь мне все о Скрионе и о том, как с ней управляться, иначе... - щелкнув, в ее в руке появился кинжал, и она пощекотала им ямку на шее барона, - иначе я придумаю, как сбить с тебя спесь». Она резким движением разрезала кляп, сверкнув кинжалом. Пещера огласилась воплем барона, который тот испустил при виде ножа. Он дышал глубоко и глядел на Эшарай как дикий зверь, пойманный в капкан. Она разглядывала его сквозь пряди волос, спокойно раздумывая, верить ли тому, что он скажет, или придется убеждать его более весомыми способами.

Эшарай выбрала второе. Молниеносно рассекла барону кожу на запястье, в долях дюйма от пульсирующих вен. Он снова закричал и на этот раз быстро затараторил: «Эшарай, - сказал он, - Эшарай, я не верю, что ты это сделаешь».

Эшарай изумленно вытаращилась на него, а потом закатилась смехом. Сначала легко, но скоро она вся уже тряслась от хохота. «Я не сделаю, это я-то? - переспросила она, всплеснув руками. - А ты не забыл, как держал меня в рабстве у себя дома? Едва научившись ползать, я драила полы. А когда начала ходить, пришлось чистить стены. Если я оставляла хоть малейшее пятнышко, твоя жена избивала меня до полусмерти». Эшарай наклонилась к его лицу: «Сколько раз я желала смерти. Как я хотела, чтобы, наконец, она сделала то, чего так жаждала». Несколько секунда Эшарай помолчала и выпрямилась. Балансируя ножом, поставленным острием на палец, она сказала: «Так скажи же, барон В'Нол, по какой же причине мне не хотеть этого сделать? Да ни по какой. Так же как у твоей жены не было причин для такой жестокости. Ни с кем так ужасно не обращались, как со мной, а я ведь никогда ей не давала для этого повода». Она подскочила и рассекла барону вторую руку, затем снова удар, близко к артерии. И в завершение полоснула его по щеке: «Ну же, расскажи мне, я хочу знать».

Барон В'Нол с трудом набрал дыхание и прошипел сквозь зубы: «Была, была на все причина. Ты дочь девицы, которой я платил за утехи, танцовщицы из "Девичьих прихотей". Жена взбесилась из-за того, что я предпочел ее какой-то простолюдинке. Так что, как видишь, ты моя дочь, Эшарай. Мать подбросила тебя к нашим дверям. Вот тебе и причина. Может, жизнь у тебя и была ужасна, но я сделал тебе одолжение, оставив в живых. Твоя мать надеялась, что я убью тебя, чтобы скрыть позор, а я не убил. Я твой отец, Эшарай. Отпусти меня, верни Скриону, и я тебя, как родню, не трону», - барон высоко поднял голову, и губы его расплылись в улыбке.

Эшарай смотрела на него молча. Только барон В'Нол видел, что выражало в этот миг ее лицо. Рассказчику известно лишь, что оно заставило его завопить от ужаса. Когда отряд с Калтуком во главе добежал до пещеры, готовый к любому повороту дел, оттуда как раз выходила Эшарай, и ее вид заставил всех замереть на месте. Одежда ее вся была залита кровью, а кинжал, казалось, вот-вот выскользнет из руки - он тоже был весь в крови.

Сжав челюсти, Калтук выступил вперед: «Бреллова борода, что ты...»

Бейл подошел к Калтуку и отстранил его рукой. Человек возвышался над маленькой темной эльфийкой, как башня, но взгляд, которым та его одарила, компенсировал это сполна. «Что случилось, Эшарай?» - спросил он. - Ты же собиралась расспросить его, и все».

Эшарай наклонила голову и сжала губы: «К сожалению, барон не вынес моих вопросов».

«Теперь кроме баронессы никто во всем Норрате не знает, как пользоваться артефактом», - сказал Бейл, скрипнув кожаным доспехом. - «Пожалуйста, будь любезна допрашивать ее поосторожнее».

Щеки у Эшарай заметно дернулись. «Постараюсь», - сказала она, рассеянно пожав плечами.

«Сегодня ты больше не будешь никого пытать. Я сделаю это сам, - сказал Бейл, и рука его легла на меч. - И в особенности не будешь никого убивать. Даже для темного эльфа это слишком». Отряд напряженно следил за ними.

Эшарай пронзила его ненавидящим взглядом. Ее глаза перебегали от меча к лицу Бейла. «Тогда мы ничего не узнаем о Скрионе, - сказал она. - И Пустота поглотит нас всех. Если думаешь, что у тебя получится, - попробуй. Но так просто ты из баронессы В'Нол ничего не вытянешь». Она уронила голову и уставилась в землю. Отряд зашептался. Твидди Боббик, тот самый, кто уговорил девушку лечь со всеми у костра, после того как она в течение месяца спала отдельно, отвернулся и зашагал к «Заоблачному». Вскоре к нему присоединился профессор Фиддлвизз.

Бейл долго смотрел на нее и, наконец, сказал: «Скриона для нас - огромная удача, и нам нужно научиться использовать все ее возможности. Калтук, иди с ней. Я знаю, ты не допустишь, чтобы дело зашло слишком далеко», - он повернулся и направился прочь. Потом остановился и посмотрел на нее через плечо: «Сделанного уже не вернешь. Изменится только дорога, по которой ты пойдешь. Имей это в виду, Эшарай». С этими словами Бейл ушел с поляны, и все, кроме Калтука и Нургга, последовали за ним.

Калтук, ворча, подошел к Эшарай и сказал: «Ну, давай, только без штучек». Вместе они исчезли в пещере, а Нургг расположился рядом со скалой, в шаге от входа.

На этот раз Эшарай узнала о Скрионе все, что ей было нужно, и баронесса В'Нол вытерпела допрос. Но ночью на мадам напали волки и разорвали на клочки, прежде чем кто-либо успел вмешаться. Когда все кончилось, все посмотрели в сторону Эшарай, которая снова отодвинула свою палатку в сторону и спала отдельно ото всех. Но эльфийка ничего не сказала. Больше она уже не спала рядом со всеми, но даже на расстоянии было слышно, как она плачет во сне.

Только благодаря своей способности видеть истинное положение вещей я знаю эту историю целиком. Многие гадали о том, кем был барон В'Нол. Эшарай рассказала нам о своей загадочной невосприимчивости к проклятию, и после того скорбного дня картина сложилась в единое целое. Мне жаль ее, несмотря ни на что.